Учение о возможности восстановления в земной жизни – апокатастасисе - развил Ориген и некоторые другие христианские авторы. Это учение происходило из философии Платона, языческого мыслителя, согласно которому души воплощаются, пока не достигают полного очищения. Однако эта идея никогда не была присуща ни иудейской, ни христианской культуре, согласно которой тело – это составная часть человека, а не место очищения. Апокатастасис, метемпсихоз (переселение душ), реинкарнация – это предмет буддийской и других восточных философий. Святой Августин упоминает об этой идее Оригена как о ереси.
В Священном Писании нет ничего, что могло бы заставить предположить, будто умерший человек возвращается к земной жизни, пусть даже и ради очищения. В Ветхом Завете такая гипотеза исключается утверждениями о невозможности искупления в некоем новом существовании. «Все, что может рука твоя делать, по силам делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости», - говорит Экклесиаст (9,10). «Ничто да не препятствует тебе исполнить обет благовременно, и не откладывай оправдания до смерти», - гласит Книга Иисуса, сына Сирахова (18,22). В Новом Завете также нет ничего, что наводит на мысль о реинкарнации. С самого начала Своей проповеди Иисус четко противопоставляет ситуацию, в которой мы находимся в нашей земной жизни, и ситуацию, в какой окажемся после смерти.
В притче о богаче и нищем Лазаре Авраам говорит: «Чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь - злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь; и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк 16,25-26).
Иисус неоднократно подчеркивает необходимость бодрствовать, быть готовыми к смерти, потому что после нее уже невозможно будет исправить ситуацию: «Блажен раб тот, которого господин его, придя, найдет поступающим так. Истинно говорю вам, что над всем имением своим поставит его. Если же раб тот скажет в сердце своем: не скоро придет господин мой, и начнет бить слуг и служанок, есть и пить и напиваться, - то придет господин раба того в день, в который он не ожидает, и в час, в который не думает, и рассечет его, и подвергнет его одной участи с неверными» (Лк 12,43-46).
Убежденность в том, что следует воспользоваться единственной дарованной нам жизнью, звучит также в посланиях святых апостолов. Так, святой Павел увещает: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную. Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал 6,7-10). И еще: «Потому ревностно стараемся, водворяясь ли, выходя ли, быть Ему угодными; ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (2 Кор 5,10).
«Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни, - гласит Книга Откровения св. Иоанна (2,10). - Отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними» (14,13).
Священное Писание предельно ясно насчет единственности жизни: «Человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр 9,27).
Святые Отцы и другие христианские авторы, жившие ближе всего к эпохе апостолов и Божественного откровения, с ясностью свидетельствуют ту же самую веру. Так, Псевдоклимент во Втором послании к Римлянам пишет: «В то время как мы находимся в этом мире, искренне покаемся в грехах нашей плоти, дабы быть спасенными Господом, - пока у нас есть время на покаяние. Ибо после того как мы уйдем из мира сего, мы не сможем больше ни исповедоваться, ни покаяться» (8,2).
Святой Киприан писал о том же: «Для того, кто живет еще в этом мире, никакое покаяние не поздно» (К Деметриану, 25). Иларий Пиктавийский в толкованиях на Псалмы писал: «Умирая, мы теряем свободу. И тогда, по заслугам прежней воли, определенный закон упокоения или кары принимает волю умирающего. В то время никакая воля не будет уже свободной, но будет обязанной».
«Для мертвых в преисподней, - писал св. Григорий Назианзин, - нет ни исповеди, ни исправления нравов. Бог установил жизнь и дела для земной жизни, для загробной же – суд над содеянным» (Oratio 16).
Господь всегда напоминал о величии, ценности и уникальности нашей земной жизни, которая требует, чтобы мы были бдительны, требует аскетических усилий. «Некто сказал Ему: Господи! неужели мало спасающихся? Он же сказал им: подвизайтесь войти сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут. Когда хозяин дома встанет и затворит двери, тогда вы, стоя вне, станете стучать в двери и говорить: Господи! Господи! отвори нам; но Он скажет вам в ответ: не знаю вас, откуда вы. Тогда станете говорить: мы ели и пили пред Тобою, и на улицах наших учил Ты. Но Он скажет: говорю вам: не знаю вас, откуда вы; отойдите от Меня все делатели неправды. Там будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и всех пророков в Царствии Божием, а себя изгоняемыми вон» (Лк 13,23-28).
Перспектива реинкарнации исключает существование ада. Человек будто бы перевоплощается вплоть до окончательного очищения. Это явно противоречит Священному Писанию.
